* * *

Невеликі міста Квебеку приймають 400 канадських солдатів, які тренуються для участі в операції НАТО в Латвії.
Солдати Збройних сил Канади тренуються в семи населених пунктах на південний захід від міста Квебек, щоб підготуватися до їхнього розгортання в Латвії в рамках операції НАТО.

* * *

Коли очі не зустрічають перешкод, серце б'ється швидше...

* * *

Ой, треба жити інакше,
бути іншим,
більше під небом
і серед дерев,
більш самотнім
і ближчим до таємниць
краси і величі.

Герман Гессе
з: Пекло можна подолати

* * *

Президент Байден називає президента Єгипту Ель-Сісі «президентом Мексики» після того, як він зробив зауваження на захист його пам’яті.

* * *

Колишній президент Бразилії Болсонару перебуває під слідством у справі про спробу державного перевороту
Колишній президент Бразилії Жаїр Болсонару перебуває під слідством у рамках розслідування ймовірної спроби державного перевороту з метою утримати його при владі, повідомив один з його колишніх помічників.

* * *

Цей гамбургер на сніданок такий смачний, Боже мій, я забув сфотографувати та доїв його! Солодкий, солоний, загалом надзвичайно непереможний і приголомшливий

Симферополь

15:14 17.08.2007

***

Ночь была незнакомой и гулкой,

Тень просилась наружу из плена

Темноты, из нутра переулка,

Все цепляясь руками за стены.

Что бессонница? Целая вечность

Протянулась от края до края

Этой ночи, и звездная млечность

Проступает, деревья пятная.

Закрывая глаза, столб фонарный

Все качался, как маятник мерный…

И чадящий отблеск огарный –

Облик ночи – парящий, неверный…

* * *

Карандашные наброски,

Где изогнутые лица, –

Там и скрипки отголоски

И всё то, что ночью снится.

И шиповник из асфальта,

И готические окна,

Где века сложили смальту

В незнакомые полотна.

Вряд ли что-нибудь изменит

Взмах крыла летучей мыши…

И на мёд похоже время,

Что стекает с тёмной крыши.

Да немое ощущенье

Слишком близкого финала,

Где ветвей нагие тени

Да наутро – два бокала.

Лишь родится пара строчек,

Да кольнёт потом, быть может.

Среди тысяч многоточий

Наше есть, наверно, тоже…

Карандашные наброски

Обещают забытьё.

Да несмятой будет простынь…

Что же, каждому – своё.

* * *

Дрожат занавески, сквозняк из окна,

Это обрезки минувшего сна,

Это лохмотья прошедшей среды,

Это вчерашней субботы следы.

Щурятся ножки у старой кровати,

Падают ложки на пол некстати,

Месяц тайком провожает звезду…

Это тебя терпеливо я жду.

* * *

Загляни в глаза печали –

Ты увидишь там надежду:

Как тепла сердца желали

В темноте безмолвно-снежной,

Как светились ярко окна,

Как открыты были двери,

Как февраль морозил стекла,

Как хочу тебе я верить.

Загляни в глаза надежде –

Ты увидишь там терпенье.

И края пальто, как прежде,

Пыль сметают со ступеней…

Тонкорукие деревья

В наготе своей прекрасны…

Ты узнаешь, что терпенье

Вряд ли может быть напрасным.

Загляни в глаза терпенью –

Ты увидишь свет весенний.

Там любви и счастья тени

Кружатся на карусели.

Надо лишь узнать, заметить

Это все в глазах печали

И на зов души ответить –

Ведь тебя так долго ждали.

* * *

Отчего брожу без толку

От угла и до угла?

Свечи плачут втихомолку

Где-то на краю стола.

Семь шагов – и семь обратно, –

Путь на грани полутьмы.

Это слишком неприятно,

Если стены так немы.

Всё бы ладно, только снится

Мне опять всё тот же сон:

Снег –

на длинные ресницы…

Март...

Наверное, влюблен…

Март

Я ждала его весь вечер,

А потом легко уснула.

Тонкой тенью стол очерчен,

Гнется кошкой спинка стула.

Он пришел довольно поздно,

Разбудил: «Где борщ? Готов?»

«Там, на кухне, милый…»

Звезды

пыль бросали на котов…

Прощание с маем

Не могу выносить тишины,

Что собою наполнила дом.

Не хочу видеть вещие сны,

Что мне снятся о ком-то другом.

Звонко в чашке звякает ложка,

Этот звук неприятен до боли.

Двери лапой царапает кошка,

Протестуя против неволи.

Нервно смять и отбросить в угол

Непрочитанную газету…

Ты был самым любимым другом.

Слава Богу, ты не был поэтом.

* * *

Нам когда-нибудь станет светло…

И стремниною время помчится,

Когда твой силуэт за стеклом

В отраженье моё превратится.

Нам когда-нибудь станет легко…

Пусть огонь крестит пеплом страницы.

Но, сбежавшие, как молоко,

Мы с тобою – свободные птицы.

* * *

В этом доме на стенах – сухие цветы…

Ты – похищенный пленный. Но знаешь ли

ты?

Жизнь размеренным мигом течёт по

устам.

Моё благостно иго. Тебя не отдам.

Пятна светлые окон лежат на полу…

Ты – замкнувшийся кокон, приникший

к стеклу.

Ты – похищенный пленный, но в том и

беда,

Что на стенах цветы не растут никогда.

* * *

Каждый день проводит

Чёрную черту

Через лист бумаги

Прямо в пустоту.

Каждый день рисует

Собственный мирок…

Наше имя всуе

Не промолвит Бог.

«Чёрная работа

Прибыльна вдвойне» –

Так ответил кто-то,

Не подумав, мне.

Только вот замкнулось

Сердце на замок…

Наше имя всуе

Не промолвит Бог.

Светлыми листами

Жизнь не обелить.

Чёткими стежками

Вьётся жизни нить.

Снова зачеркнули,

Скомкали листок…

Наше имя всуе

Не промолвит Бог.

* * *

Ах, много ли нам надо?

Ах, мало ли имеем?

Не всем же пахнуть ладаном,

Не всех мастить елеем.

Не всем приснятся вороны,

Не всем – чужие жены,

Не всем – четыре стороны,

Не все заговорёны.

Да, можно посмеяться,

Но – стоит ли над этим?

Дай Бог нам всем остаться

Частичкой в наших детях.

Не важно, знамениты ль,

Не важно, кем мы стали,

Не важно – позабыты

Иль на пьедестале.

Ах, все бы нитям виться!

Ах, все бы птицам в стаи!

Ах, все бы кружкам биться

В застолья да с друзьями!

Еще совсем немного:

Тепла, вина и хлеба,

Да милости у Бога,

Да дождика у неба.

* * *

Я склонила смиренно колени…

Где-то птицею бьётся мольба.

Возле скользких широких ступеней

Ждёт меня терпеливо судьба.

И, не зная, на что мне решиться,

Тяготенье земное кляня,

Опускаю глаза. Но ресницы

Всё решили давно за меня.

* * *

Моя светловолосая судьба

Сидит сейчас тихонько в уголочке.

Она молчит и ждет, когда борьба

Внутри меня придет к конечной точке.

Судьба все видит, знает наперед,

Ей ни к чему самой себе перечить.

И что потом со мной произойдет,

Всё будет встречей.

С нею будет встречей.

* * *

Чернила ночи растекались

По каждой улице и щели.

И все прохожие старались

Скорей добраться до постели.

…Ночь посидела на перилах,

Ногой болтая в такт часам,

Чуть-чуть подумав, закурила,

Прислушиваясь к голосам,

Едва заметно улыбнулась,

Когда, подумав о своём,

Случайно к небу прикоснулась

И незаметно стала днем…

Старая эмигрантка.

Кофе с ванилью.

Блюдце. Фарфор.

Книжною пылью

Мир до сих пор.

Тонкие лица

Старых гравюр.

Богу – молиться.

Бархат. Гипюр.

Остры осколки

Прожитых лет.

Скрип кофемолки.

Полдень. Обед.

Париж

Милый, ты сейчас сонно зеваешь,

Или, может, давно уже спишь.

Я не сплю отчего-то… и, знаешь,

Мне сегодня хотелось в Париж.

…Я иду по тенистым бульварам

В самом сердце французской весны,

Улыбаюсь я детям и парам,

И всем тем, кто в меня влюблены.

Замираю в восторге, заметив

Впереди Нотр-Дам-де-Пари…

…Ты фиалок французских букетик

Обязательно мне подари…

* * *

До сцены – четыре ступени,

Которые надо пройти.

Но страх и капканы сомнений

Стоят у меня на пути.

Истертых ступеней четыре –

Короткий дебют бытия.

Я счастлива жить в этом мире,

Но смотрит весь мир на меня.

Я делаю шаг осторожно,

Потом, чуть помедлив, другой.

На сцене – все просто,

все можно,

Но легкость дается борьбой.

* * *

Вы исполнили сонату

С чувством, но без интереса.

Я шагаю по асфальту,

Как ненужная принцесса.

Все прекрасно в этом мире –

Я не буду с вами спорить.

Звуки замерли в бессилье…

Ни к чему мне это помнить.

Желтизна нарциссов первых

К моему плащу подходит.

Вас обидели, наверно?

Не волнуйтесь, все проходит,

Все сливается в пустыню

Без конца, как у Дали.

И депрессии с уныньем

Никому не помогли.

* * *

Паучок на паутинке

Между небом и землей…

Будто тушью на картинке,

Нарисован профиль твой.

Мы идем, держась за руки,

Будто в давние года,

Но дыхание разлуки

Близко к нам, как никогда.

Поток сознания во время гриппа.

…Жало огня мне уже не опасно…

…Водка с горчицею грипп исцеляет…

…Знаешь, Венера, пожалуй, прекрасна:

даже без рук до сих пор покоряет…

…О, Вознесенский! Он слишком элитен…

Прост Маяковский (когда растолкуют!)…

…Вряд ли в бумагу мне золота слитки

вместо селедки, спеша, запакуют…

…Боль головную таблеткой не лечат…

…Чисты страницы изданий

прижизненных…

…Как надоели поникшие плечи

тонких свечей… и цветущая жимолость…

* * *

Завернувшись в одеяло,

Я стихи пишу опять.

Всё мне прожитого мало –

Мне бы вновь дрова ломать.

Мне б опять тонуть в пучине

Чьих-то крошечных страстей.

И не вижу я причины

Выпроваживать гостей.

Мне не страшно – просто странно –

Начинать опять с нуля.

Где нехоженые страны?

Где квадратная земля?

Концерт симфонического оркестра

Сер и жалок бок подъезда,

Холод, лужи, грязь, асфальт…

…В море звуков средь оркестра

Тихим был поющий альт.

Пусть в истоме стонет арфа,

Плечи гнет худой гобой…

…Легкий всплеск шерстинок шарфа

На ветру – моей судьбой.

* * *

Не случайно сжигали герои

У себя за спиной корабли…

Мы смешны, мы слепы, мы с тобою –

Просто грешные дети земли.

И, глумясь над судьбой откровенно,

Мы плюем на возможность утрат.

Так смеялся когда-то, наверно,

Глядя в жаркий огонь, Герострат.

* * *

Мне хочется крепкого кофе

И, видимо, самообмана.

Но память ушедшей эпохи

Все ноет, как старая рана.

И руки дрожат на излете,

К опоре стремясь непрестанно…

Бессонно-зачитанный Гете…

Свет лунный на спинке дивана.

Демон

С.Ж.

У каждого –

демон свой.

Чахнет

внутри

взаперти.

Душу мою открой,

но –

только не

вы -

пу -

сти

демона моего.

Я

не справлюсь сама.

Он желает –

всего,

а я для него –

тюрьма.

Делай что хочешь,

но

демона

не тревожь.

Он уже чует давно

странную

нервную

дрожь.

У каждого демон

свой…

Знать

твоего –

не хочу!

Но

связаны мы одной,

жизнью,

подобной лучу.

Сумерки богов

Как скульптура богини Басты –

Твоя тень в уголке дивана.

Статуэткой из алебастра

Ты молчишь, улыбаясь странно.

Очертания древних храмов,

Силуэты тяжелых сводов…

Я увижу в глазах туманных

И Бессмертие, и Свободу.

Жизнь животных

У меня – бестолковые двери:

Ни уйти через них, ни вернуться.

Наши чувства как дикие звери:

Что кормить? – все равно разбегутся.

Ты приходишь – как волк на овчарню,

Где в засаде охотник таится.

Ты приходишь как будто случайно –

Сердце привязи очень боится.

Я тебе расставляю капканы,

Я уже подсчитала потери.

Попадаются лишь тараканы…

Мы с тобой – осторожные звери.

Глубокая осень

Тени деревьев шалью узорной

Стекла хлестали целую ночь.

Я не спала, и рукой иллюзорной

Ветер стучался, как путник точь-в-точь.

Свет фонаря был немного туманен,

Словно усталого ангела лик.

Хмурый ноябрь – руки в карманах –

Выглядел как седовласый старик.

Я не спала. Ночь игриво шептала

Что-то на ухо, смеясь, ноябрю…

Буря к рассвету вздохнула устало

И, словно в плед, завернулась в зарю.

Взгляд в окно

Ноябрь обрывает

последние листья,

Будто гадает

на картах Таро,

И небо, нахмурясь

вспененною высью,

Выглядит так

неприлично старо…

К вопросу о влиянии античной истории

на городскую архитектуру

Солнце спит в коринфских капителях,

Впаянных в тела живых домов.

Свет фонарный в гибких тонких тенях

Силуэты вычертил богов.

Хрупки, остры кончики аканта,

Каменны, белы черты листа.

Сердце у слепого музыканта

Видит лучше зрячих. Со щита

Все иным вам кажется, не так ли?

Солнце завтра встанет утром, но

В колких очертаниях пентаклей

След богов исчезнет все равно.

Благие намерения

Я сегодня решила: не буду

Сочинять бестолковые строки,

Просыпаться с надеждой на чудо,

Знать, что солнце встает на востоке.

Разобью свои старые чашки,

Не пойду к надоевшим знакомым…

Все стихи мои – просто бумажки,

Что валяются сдавленным комом.

Я полью полувысохший кактус,

Перестану смотреть сериалы…

Жизнь пора изменить! Только – каюсь! –

Я не раз начинала с начала.

* * *

Марине Матвеевой

Мой мир не похож на твой.

Мне чужды кинжальные грани,

И взгляд Азазель за спиной

В вакхической падеспани.

Горящим осколком пера

Ты чертишь кривые граффити

На ликах, любимых вчера,

В душе повторяя: «Простите».

***

У меня –

кот-философ.

Он любит картинные позы.

Он хранит в себе много вопросов

И том

ненаписанной прозы.

Кот –

любитель сентенций:

Он вечно бросает мне в спину

Отголоски своих мыслетерций,

Как будто

лекарство от сплина.

Кот –

известный агностик:

Он спит, наплевав на земное.

Лишь его рыжий выгнутый хвостик –

Как знак,

говорящий

иное…

Конец августа – начало сентября

Пахнет осенью, и небо отражается на лицах. И впервые за полгода по ночам опять не спится.

Незатейливые краски, листья грифельного цвета.

Ждешь опять тепла и ласки –

получаешь только это.

И забытою богиней, что свои простерла крылья,

Облака плывут по небу, чуть не плача от бессилья.

Я, конечно, стала старше, и немножечко другою,

Только что же будет дальше –

и со всеми, и со мною?

Но спасемся ль крепким чаем, разговором и

любовью?

Бог плечами пожимает, осуждая пустословье.

Принимает, как бездомных, нас в свои объятья

осень.

Платим тьмой ночей бессонных,

ничего взамен не просим…

1977 г.р., образование высшее историк. Поэт, бард, автор краеведческих очерков о Крыме, журналист. Более 80 публикаций в изданиях Крыма и Украины. Участник поэтических фестивалей, лауреат нескольких фестивалей авторской песни в Феодосии и Евпатории.

Ответственный секретарь газеты «Литературный Крым».

Виктория Анфимова